Меня зовут Антон Марченко. Сейчас я iOS-разработчик, который за три года сделал уже 15 приложений. У меня много веселых историй, а для вас будет мотивирующий рассказ, чтобы вы «загорелись» попасть именно в IT. 

Я начал свою карьеру в IT на четвертом курсе БГУИР, где я научился технической специальности. И если у вас нет IT-специальности, вам нужно будет создать немного другую карьеру. Я расскажу, как получилось у меня.

Я учился на четвертом курсе. Хотел пойти работать программистом, но, к сожалению, я не смог пройти ни одно собеседование, но прошел на QA. Это была компания Scand. Мне повезло, у нас были интересные проекты для Японии и Швеции. Один из них, X3Mail, я писал автоматически. Я сразу буду называть суммы, какие цены были тогда и сейчас.

 

Студенческие заработки: с $400 до $1100

Я пошел со старта на $400. А через год, к концу пятого курса, когда я поменял работу, я уже получал $1100. И для студентов это достаточно много, потому что я сейчас смотрю, сколько получают не айтишники, и просто жутковато становится.

Я проработал полтора года в Automation QA тестировщиком, что считается одним из самых легких входов в IT. И потом перешел в компанию Taucraft. Это, наверное, одно из таких больших, полезных достижений, что у меня были. Я пришел туда как Automation, потом выполнял частично функции QA-менеджера, потом перешел в отдел Customer Service, точнее, его возглавил, и сделал команду из 5-6 человек, которые отвечали за технические вопросы и взаимодействовали с клиентами.

Потом я был директором по развитию бизнеса. Это человек, который ездит на конференции, со всеми пьет. Было интересно, но для здоровья это не очень хорошо. 

Все IT-бизнесы в Беларуси делятся на аутсорсинг и продуктовые. Очевидно, что продуктовые – не те, что на Комаровке продают какие-то продукты. Бизнес-модель продуктовых IT-бизнесов заточена на то, что они делают какой-то продукт, и, соответственно, бизнес-экспертиза остается внутри компании. По моим ощущениям, у нас примерно 90% бизнеса – это аутсорс. EPAM тот же позиционируется как аутсорсинг 3.0, они позиционируют себя как сервисную компанию. Но это на самом деле аутсорсинг.

То есть просто какая-то корпорация отдает программирование в Беларусь – нанимает наших программистов. Есть и другая бизнес-модель – продуктовая. Это когда стартаперы делают какой-то продукт, а затем он становится успешным, и в это компании развивается другая уже экспертиза.

Такому бизнесу нужны и маркетинг, и продажи, и техническая поддержка, людям не из мира IT попасть в такие компании проще. По моему мнению, IT – это широкая область с большим количеством специальностей. И вам лучше постараться попасть хоть куда-то. Мне повезло, это была продуктовая компания, и я смог вырасти как директор по развитию бизнеса.

Это был 2012 год, и тогда правительство подписало директиву номер 4 «О развитии предпринимательской инициативы». Был такой год, когда включаешь телевизор, и тебе говорят – «Становить бизнесменом!». Я говорю – «Отлично».

 

Решил сделать что-то смешное сделать... открыл парикмахерскую

Поскольку я айтишник, деньги есть, думаю, надо что-нибудь такое смешное сделать. И открыл парикмахерскую, на самом деле открыл, зарегистрировал. Это было достаточно прикольно – это дает навыки держать личную ответственность, нанимать людей, увольнять людей, и если вы хотите стать успешным бизнесом, то открыть свой тоже будет достаточно полезно. Потом мне еще отправили предложение открыть завод по переработке шин, и у меня было вообще все хорошо. То есть, я сначала открыл парикмахерскую, а потом уже меня назначили директором по развитию бизнеса. Я приобрел теоретические какие-то навыки в оффлайне, которые потом мне уже пригодились в родном IT.

 

Как за один день потерять 1 млрд. белорусских рублей

Потом я за один день потерял 1 млрд. белорусских рублей. Переработка шин – это одна из мировых проблем. Шин очень много, а никто не знает, что с ними делать. В России их взрывают, у нас их еще можно переработать теоретически – это довольно сложный химический процесс, они там плавают, потом докраска, а в итоге из них чуть ли не дизели можно делать.

Единственный экономически выгодный способ на сегодняшний день – перерабатывать механическим способом. Вставляются шины в такие резцы, получается крошка, и потом эту крошку можно, например, в боксерские груши в Смоленск продавать. 

В общем, я потерял все деньги, и потом задумался, что же мне надо делать. Мне кажется, определиться рано, что ты хочешь в жизни, недостаточно. Многие европейцы и американцы находятся в поиске себя до 30 лет. Даже можно и до 40 лет искать себя, в этом ничего плохого нет.

У нас есть два гормона, отвечающих за счастье, серотонин и дофамин, которые управляют нашей жизнью. Если нам хорошо, мы улыбаемся, то у нас эти гормоны вырабатываются. Если мы занимаемся чем-то интересным, хорошим и видим перспективу, то мы счастливы и можем хорошо работать. А если ты теряешь 1 млрд. белорусских рублей, то уровень серотонина резко падает, и ты депрессивный становишься. У всех преступников во время совершения ими ужасных вещей уровень серотонина падает практически до нуля, и им кажется, что им очень плохо, они идут на неоправданный риск.

 

Реальные возможности и предложения рынка

Примерно в лет 27 я читал книгу Кола Ньюпорта «Ты такой прям хороший и они все не могут тебя игнорировать». Что меня в этой книге больше всего поразило: речь о том, что мы должны определиться рано и испытывать какую-то страсть, пожар в глазах. Это все не совсем верно. Нам, чтобы войти в любую специальность, нужно испытывать уровень дискомфорта.

Те люди, которые начали делать вещи, к которым у них якобы лежала душа, испытывали колоссальное недовольство в своей будущей карьере. Поэтому нам нужно сопоставлять свои реальные возможности и возможности рынка.

Сейчас в Беларуси объективно заниматься какой-нибудь ерундой (например, реклама, коворкинг) и работать на внутренний рынок – это бесполезно. Есть, например, сфера IT. И у меня коллега по хоккею спрашивает, почему ты получаешь так много, а мы получаем 200-300 долларов всего. Я говорю: потому что мы, айтишники, работаем на европейские рынки и конкурируем со Штатами. А в Беларуси, конечно же, тебе никто ничего не будет платить. Поэтому, если у вас есть какие-то мечты, то помните, что когда есть немного денег, становится немножко веселее. Чем айтишники отличаются от нормальных людей? У них немного больше денег, они могут позволить себе некоторые свои причуды.

Еще про удовольствие надо рассказать. Согласно этой книге, мы не можем получать удовольствие прямо сейчас. То есть, мы, например, стали Junior-разработчиком, нас взяли в компанию на $300.И мы будем несчастны. Мы становимся счастливыми только после двух-трех лет, когда мы погружены в профессию. Когда мы уже обладаем некоторым уровнем мастерства (и может быть даже начинаем учить других).

В начале нет, не вырабатывается. Я не верю в идею, что мы будем испытывать страсть и сразу удовольствие. Мы должны заниматься дисциплиной. Дисциплина - это очень важно, и если выстраивать себе карьеру на ближайшие пять-десять лет, разложив действия по полочкам, то это будет гораздо лучше.

Еще один курс лекций, который я прошел, называется Learning How to Learn, то есть – «Учимся учиться». Техники, которые помогают нам учиться – для вас особенно важно это. Одна из самых поразительных вещей, которая меня удивила - это то, что мы действительно можем меняться.

 

Запрограммируйте себя

Наш мозг – нейронные сети, куча нейронов, между которыми ниточки, между ними проходят импульсы. Это делает нас уникальными. И думаем мы все по-разному. Но мы можем сами программировать себя. Ваша личность – это программное обеспечение, вы можете себя программировать. У нас есть какое-то негативное отношение к биологии, но действительно, если проводится тренинг, если вы занимаетесь математикой, и во время сна ваши нейроны поменяются, то есть вы станете другим человеком.

Вам при этом кажется, что вы один человек, что у вас появились какие-то другие интересы. Три года высшей математики – и другой человек. И речь не о различии между гуманитариями и технарями. Если вы не любите высшую математику, это не делает вас гуманитарием. А вот если вы читаете много книг, то, наверное, да, вы гуманитарий.

Профессор, который читает этот курс, училась в Штатах на филфаке, учила русский язык. Потом она говорит – я определилась, в тридцать лет я хочу стать математиком. И стала профессором математики. Сейчас много есть статей, когда журналисты ведут курс по математике. Это возможно, так как появилось много качественного бесплатного образования, и на тех же курсах можно обучиться, действительно, чему угодно. То есть, я подвожу к тому, что мы можем стать кем угодно, кем захотим, если правильно настроимся. Еще говорят, что дисциплина важнее мотивации, но это не совсем так. У нас должна быть мотивация, должна быть наша внутренняя потребность чего-то достичь, тогда мы можем у себя прокачивать дисциплину.

«Программирование уже затем учить надо, что оно ум в порядок приводит». На самом деле, программирование – это очень классно. Я уже три года занимаюсь этим. И у меня немного все просветлело. Раньше, когда я был рекламщиком, все было не структурировано, а когда ты занимаешься именно математикой и программированием, все расставляется по полочкам. Мы становимся уже немного более собранными... и совсем другими людьми.

Продолжение следует...