Западные бизнес-СМИ приводят все больше примеров того, как американские и европейские производители IT-продукции переводят свои заводы из Китая обратно на родину. Европа так вообще готовится принять масштабную программу реиндустриализации. Причем сегодня под эти действия подводится солидная теоретическая база.

Из Китая – домой

Американские корпорации сокращают инвестиции в экономику Китая. Об этом сообщили эксперты Американской торговой палаты в Китае, обнародовавшие ежегодный отчет по состоянию делового климата в КНР. Основная причина снижения инвестиционной активности снижение темпов роста китайской экономики. «С замедлением экономики КНР изменяется и модель поведения инвесторов», – утверждает председатель Американской торговой палаты Грег Гиллан. Эти данные подтверждает и опрос, проведенный экспертами The Boston Consulting Group среди крупного американского бизнеса. В конце 2013 года более 50% американских IT-производителей с годовым оборотом более $1 млрд собирались вернуть производственные мощности из Китая в США или активно изучают этот вопрос. Исследователи из Boston Consulting даже придумали новый термин для наблюдаемой тенденции: решоринг – процесс возврата ранее выведенных за рубеж производств.

Есть несколько причин, по которым развитые страны задумались о необходимости восстановления промышленного потенциала, причем начали этот процесс именно с IT-производств. Если брать США, то там, кроме всплеска патриотизма в бизнес-среде и призывов президента возродить рабочие места для американцев, свою роль сыграло удешевление энергоносителей. Это произошло благодаря разработке месторожений сланцевого газа – новые технологии позволили добывать сланцевый газ в промышленных объемах.

Однако более основательно к вопросам реиндустриализации подошли европейцы. Еще в 2012 году министры промышленности пяти европейских стран заявили: «Наш будущий успех зависит от наличия сильной, диверсифицированной и устойчивой модели роста, где промышленность играет ключевую роль. Обновленная и усовершенствованная промышленная база сделает реальный сектор лидером экономического восстановления Европы». А в январе 2014-го Европейская комиссия выпустила специальное коммюнике «Европейский промышленный ренессанс», в котором призвала принять срочные меры для реиндустриализации Европы. «Сегодня Европа восстанавливается после самой продолжительной в своей истории рецессии, которая подчеркнула важность сильного промышленного сектора для обеспечения устойчивости экономики», – сказано в документе. К 2020 году Евросоюз намерен довести долю промышленности в ВВП с 15 до 20%, и упор при этом делается именно на отрасли hi-tech. В частности, вернуть свои производства на территорию Старого Света планируют такие промышленные гиганты, как Philips, Siemens, Alcatel-Lucent, Ericsson.

А финская компания Nokia, потерявшая свой бизнес по производству мобильных телефонов, вообще анонсировала новую стратегию развития, которую представил новый руководитель – Раджив Сури. Согласно ей, приоритетом для новой Nokia будет производство телекоммуникационного оборудования – за него отвечает подразделение Nokia Solutions and Networks. Второе направление бизнеса – создание карт местности и геолокационных сервисов, разработка и лицензирование новых технологий. И все это – как производство оборудования, так и разработка сервисов, – будет сосредоточено в Европе.

В 2013 году на Nokia Solutions and Networks пришлось 90% продаж компании, и тогда в Nokia заявили, что намерены действовать агрессивнее и увеличить свою рыночную долю. Nokia также представила программу оптимизации структуры капитала на сумму 5 млрд евро. В рамках этой программы компания возобновит выплаты дивидендов, распределение излишков капитала акционерам, обратный выкуп акций и сокращение долга.

Ради ученых и конструкторов

Производство любого высокотехнологичного продукта не существует само по себе. К нему обязательно прилагаются производства комплектующих, а также «инженерные гнезда» НИОКР (Научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы). Все это взаимосвязано. Где автомобилестроение – там литье и высокоточная механическая обработка. Где производятся смартфоны и планшеты – там и микроэлектронные заводы, и производители дисплеев, и банальная штамповка пластмассовых корпусов. Если какое-то конечное производство выводится за рубеж, то постепенно туда перемещаются и поставщики компонентов – и наоборот.

Российская «Газета.Ru» приводит такой пример: когда 40 лет назад американские компании начали выводить производство электронных устройств в Азию, вряд ли кто-то ожидал, что через какое-то время там же окажется и центр разработки и производства важных компонентов будущих гаджетов – аккумуляторов. Размещение производств на заводах малоизвестных тогда японских компаний в конечном итоге привело к тому, что и НИОКР переместились в Японию, а потом в Южную Корею и Тайвань. Поскольку потребители требовали, чтобы новые компьютеры и телефоны были все более легкими, компактными и мощными, нужны были новые аккумуляторы. В результате Азия стала лидером в разработке и производстве компактных литий-ионных аккумуляторов, которые изначально были придуманы в США.

Теперь и в Европе, и в США «вспомнили», что промышленность – это источник не только новых рабочих мест, но и инноваций. По данным McKinsey, именно на промышленность приходится 89% затрат частного бизнеса на НИОКР в Германии и Южной Корее. Для Китая и Японии этот показатель составляет 87%, для США – 67%, для Мексики – 69%.

Инновации – это маршрут от рождения идеи до ее практической реализации. Для сложной продукции (телеком-оборудования, дисплеев и т. п.) переход от НИОКР к собственно производству – очень тяжелый процесс, требующий четкой координации работы тех, кто придумал, и тех, кто будет это производить. Если инженер не понимает, как устроено производство, он не сможет ничего разработать.

Отсюд возникает потребность в том, чтобы научно-исследовательские центры и центры производства находились рядом – инженер должен доходить до завода пешком, а не лететь для этого в другую страну. А значит, как только «синие воротнички» оказываются в Китае, там же оказываются и «белые воротнички», отмечают многие исследователи. Исключений тут не так уж и много – например, Apple смогла оставить своих ведущих разработчиков в Америке, а Nokia – в Финляндии. Но инженеры, работающие не с конечными продуктами, а с комплектующими, все равно оказались в Азии.

Впрочем, и про банальные рабочие места тоже забывать не стоит. В уже упоминавшемся коммюнике «Европейский промышленный ренессанс» подчеркивается, что развитая промышленность не только служит основой для экономического роста, но и позволяет создавать новые рабочие места. Почти 25% рабочих мест в Европе в частном секторе, прежде всего высококвалифицированных, создаются промышленными предприятиями. И каждое новое рабочее место в промышленности создает 0,5-2 новых рабочих места в других секторах экономики.

Ответные удары Китая

Китай, между тем, зря времени не терял, и за последние примерно 20 лет очень многому научился у европейцев и американцев, прежде всего в сегменте IT-производств. Еще несколько лет назад смартфоны «родных» китайских брендов были уделом совсем уж небогатых или очень уж жадных пользователей. Но в последнее время смартфоны из Китая становятся реальной угрозой нынешним лидерам, предлагая те же характеристики по намного более демократичной цене.

Первыми на мировой рынок IT-продукции успешно вышли компании Huawei и ZTE, добившиеся признания на рынке телекоммуникационного оборудования. Всего за пару лет из аутсайдеров они стали значимыми игроками рынка, в том числе и в сегменте конечных пользовательских устройств. Прошедшая недавно в Париже презентация нового флагмана Huawei – смартфона Ascend Р7 – это только подтвердила. Цифры подтверждают новый тренд: согласно исследованиям Gartner, в 2013 году продажи смартфонов «родных» китайских марок выросли на 83%.

Тут сразу стоит вспомнить и про компанию Lenovo, ставшую №1 на мировом рынке ПК и занявшую уже 5-е место по всемирным продажам смартфонов. Справедливости ради стоит признать, что 97% этих продаж пришлись на рынки Китая и СНГ, но тенденция показательна.

Да, действительно, все мои знакомые, купившие за последний год ноутбуки Lenovo, дружно стонут и ругаются матом – эти китайские ПК, мягко говоря, далеки от совершенства. А теперь вспомним, с чего начался ПК-бизнес Lenovo. С покупки соответствующего подразделения корпорации IBM. Но в дальнейшем китайские инженеры решили отказаться от американского качества и технологичности в пользу дешевизны – и это позволило Lenovo успешно «оседлать» общемировой тренд по переходу с десктопов на ноутбуки.

Сейчас «идут в наступление» уже другие китайские IT-компании. Их приоритеты – не Северная Америка и Европа, а рынки стран СНГ и «третьего мира». То есть те, где присутствует высокий спрос именно на бюджетные устройства, выпускать которые так хорошо умеют китайцы. Иначе говоря, высокую маржинальность смартфонов и планшетов ведущих брендов они заменяют на большой оборот, который дают бюджетные аппараты с низкой маржинальностью, но выпускаемые в колоссальных объемах.

Это такие компании, как Meizu, выросшая из производителя mp3-плееров в производителя музыкальных Android-смартфонов. Или Oppo (одна из дочерних компаний китайской BBK), которая в 2013-м впечатлила рынки стран СНГ своим смартфоном Find 5 – на бумаге он был наравне с прошлогодними флагманами, но при этом стоил заметно меньше. Чуть позже Oppo представила свой фаблет N1, который и сейчас остается одним из самых технически продвинутых аппаратов этого класса.

Другая «дочка» ВВК – OnePlus – изначально позиционировала себя как независимый технологический стартап. Первый же ее смартфон – OnePlus One – стал настоящим хитом: при топовых характеристиках (как у Samsung Galaxy S5 или Sony Xperia Z2) его цена в США – $299 за версию с 16 Гб памяти, $349 за версию с 64 Гб (то есть вдвое дешевле того же Galaxy S5).

Нельзя не сказать о Xiaomi – этот производитель, начавший работу всего четыре года назад, уже в 2013-м продал в Китае 19 млн своих смартфонов, а в апреле нынешнего года объявил о скором выходе на зарубежные рынки. Основателя Xiaomi Лей Юна в Китае называют как минимум «вторым Стивом Джобсом». И недавно он заявил о планах своей компании: продать за 2015 год на мировом 100 млн аппаратов. Сравните: Samsung понадобилось два с половиной года, чтобы продать такое количество смартфонов линейки Galaxy S, первого, второго и третьего поколений вместе взятых. Успех этого китайского производителя неудивителен: это тот самый случай, когда для большинства потребителей требования к качеству отступают под напором сокрушительно низкой цены.

Виктор ДЕМИДОВ