Сейчас я в докторантуре Тартуского университета, где занимаюсь исследованиями в теоретической информатике, немного преподаю в университете. Был также один семестр по обмену в Бергене (Норвегия). Я работал в сфере IT в Минске и Москве, и получал намного больше, чем среднюю зарплату, но в один момент понял, что мне эта работа неинтересна. Но все по порядку...

От Завода горного воска до Тартуского университета

В 2008 году я закончил факультет прикладной математики и информатики БГУ по специальности «Компьютерная безопасность». Два года работал по распределению на Заводе горного воска сисадмином. Потом год в Минске, год в Москве – и решил учиться дальше.

Для представителя IT не очень типично уходить в науку, ведь в сфере хорошо платят. Для меня это было рискованно, имея хорошую московскую зарплату – но в один момент там стало неинтересно.

Я начал искать PhD, но понял, что с белорусской магистратурой это неактуально, и поступил в другую. Эстония предложила самые приятные условия – бесплатное обучение и стипендию. К тому же, это недорогая и известная страна в мире IT, здесь придумали Skype.

Я уже два года занимаюсь PhD (докторской) по информатике (сomputer science). Моя сфера – теория кодирования, но для обычного человека это больше похоже на математику.

Докторантура: исследование должно быть лучшим в отрасли

Есть два вида диссертаций: монография в узкой теме или несколько разных исследований в одной отрасли. И, скорее всего, я приду к последнему. Для исследований очень узкий критерий, они должны быть лучшими. Это привычно: преподаватель, например, может не разрешить ехать на недорогую конференцию, потому что она имеет недостаточно высокий уровень.

Дальше обычная практика – защитить диссертацию. Для академической науки нормально поездить по всему миру, побыть в 2-3 местах по году. Называется post-doc –постодокторантура, она важна для установления научных контактов. За это же время ты себе ищешь постоянно место: или в университете, или в исследовательском центре какой-нибудь крупной компании.

Я специализируюсь на теоретической информатике для коммуникаций и исследую математические модели для передачи информации при наличии шума. Компании, которым такие исследования нужны – Ericsson, Bell Labs, во франции – Télécom Bretagne.

В 2001 году вышла серия работ, а сейчас они в wi-fi-стандарте

Мы больше занимаемся теорией. Но отрасль такова, что результаты уже через 5-10 лет применяют в наших мобильных телефонах. В 2001 вышла серия работ по новому виду кодов, а сейчас они уже в wi-fi-стандарте.

Делая исследование, ты никогда не знаешь, получишь ли просто интересую информацию или это вырастет в целую подотрасль. Но опять же, люди занимаются наукой не поэтому. Им нравится наука.

В Эстонии все завёрнуты на стартапах

Ещё я немного преподаю в университете: читаю по курсу в семестр. Один из курсов – введение в теорию кодирования, которой занимается наша исследовательская группа, и ещё один – введение в теоретическую информатику. Нет, в Беларуси того, чем мы занимаемся, не читали – лишь одна гостевая лекция. Только здесь я понял, о чём шла речь.

В целом, обучение отличается ощущением академической свободы – раньше я не понимал, о чём это. У нас только треть предметов обязательны, и ты выбираешь сам, чем заниматься два года. Преподаватели более либеральные, понимающие, у них более персонализированный подход.

Говорят, в Беларуси хорошая советская школа – и это работает, но только в теоретических дисциплинах, где базис действительно на уровне. В Эстонии образование практичное, и даже слишком. Наша научная группа ищет среди магистрантов тех, кому было бы интересно дальше заниматься наукой, и это сложно.

У них чуть ли не каждый месяц стартап-ивенты с представителями компаний. Здесь все завёрнуты на стартапах, каждый хочет сделать свой, и многие успешно делают. А те, кто приходит в магистратуру и хочет заниматься теорией, слабоваты.

Но это мелочи – не проблема пройти нужные курсы. Ведь может получиться, что половина семестра у студента – это его три персональных исследования, теоретических или практических.

Может ли быть программист самоучкой?

Программист-самоучка – почему нет? Для старта этого достаточно. Проблема самоучек может быть в том, что они начинают работать очень рано, когда знают ещё мало, и время, когда ты вынужден учиться, теряется.

Во время работы учиться намного сложнее, в первую очередь психологически. Так было и у меня, когда я работал в Deutsche Bank: в первые 1-2 месяца узнал очень много, а потом ещё 10 делал одно и то же.

Будущее и работа

Я собираюсь и в дальнейшем жить в академическом мире.

Очень сомневаюсь, что смогу работать исследователем в какой-нибудь белорусской компании, а белорусских университетах больше не хочется.

Здесь всё очень интегрировано в мировую науку, рабочий язык английский. Не нужно терять время на бытовые мелочи. Например, многие научные журналы платные, но это для университета не проблема.

И гранты: в Беларуси большая их часть уходит на зарплаты руководителям кафедр, а здесь – на мобильность, на участие в конференциях. Я был один семестр в Швеции и один – в Бергене (Норвегия). А на конференциях много где: Барселона, Иерусалим, Бразилия. Я же ещё только начинаю…

Да, так ездить – это норма. В нашей сфере основное – это делать и публиковать исследования, а для этого важно вливаться в сообщество. С конференций ты привозишь новые идеи и вдохновение.

Что открыл для себя?

Много всего. Так легко, в таких приятных условиях я бы в Беларуси наукой заниматься не смог. Я видел, как работают кафедры, у меня были знакомые из Академии наук – их энтузиазм уменьшался очень быстро.

А у меня он ещё больше, чем когда я приехал. И самое главное – приезжайте в Эстонию, для IT это рай: на каждом углу компания. Здесь e-government, e-police, e-everything.