То, что мой переход на смартфон неотвратим, как победа коммунизма, я понял давно. Ещё когда про Android мало кто слышал. Слишком уж очевидны были преимущества «умных телефонов» перед обычными. Однако специфика работы автора этих строк накладывала определёные ограничения. Я – белорусский представитель одного из ведущих российских интернет-СМИ. Так что мне требовался смартфон, способный обеспечить комфортную работу с текстом в любых условиях, плюс надёжную связь с московской редакцией.

В результате долгих размышлений и томлений души летом 2010-го я приобрёл Sony Ericsson Vivaz pro U8i – боковой слайдер с очень удобной QWERTY-клавиатурой. Добавим сюда отличный дизайн и неплохой фотомодуль. А 16 Гб памяти и сегодня не у всякого смартфона встретишь.

«Сонерик» тогда мне очень понравился и быстро доказал свою способность работать действительно в любых условиях. А в один прекрасный день ему довелось стать не только зрителем, но и непосредственным участником весьма бурных событий.

Дата 19 декабря 2010 года, конечно, навсегда вошла в белорусскую историю. По плану, в тот день я должен был быть наблюдателем на избирательном участке, а после его закрытия – продолжить выполнять профессиональные обязанности на свежем воздухе в центре столицы.

Москва, предчуствуя недоброе, выделила на президентские выборы в Беларуси специального дежурного, задачей которого было поддерживать контакт со мной и формировать новостную ленту из моих сообщений.

Итак, родная школа, избирательный участок, стол наблюдателей. За столом – несколько дам бальзаковского возраста, преисполненных ощущением собственной важности. И я за этим же столом как явно чуждая окружающей реальности субстанция.

В поле зрения – кабинки для голосования и стол с избирательной комиссией, за спинами наблюдателей прохаживается джентельмен, которому даже удостоверение показывать не нужно – принадлежность к очень специальной службе была написана у него на лице.

Самое интересное началось в 20.00, когда участок закрылся и начался подсчёт голосов. У Sony Ericsson Vivaz pro U8i есть великолепная дизайнерская находка: на одной из боковин – три полуторамиллиметровых выступа. Совершенно незаметные в повседневном использовании, они становятся своего рода мини-штативом, позволяющим поставить смартфон на любую ровную поверхность и вести видеосъёмку без использования рук – а значит, без дрожания и рывков картинки.

Ставлю «Сонерик» на стол перед собой, жму кнопку видеозаписи. На экране картинка – сотрудники комиссии опорожняют избирательные урны на стол, разбирают ворох бюллетеней. Буквально через минуты две подбегает взволнованный джентельмен из спецслужб:

- Вы что, не знаете, что вести видеосъёмку в помещении избиркома запрещено?! Выключите немедленно!

- … … ……. …!!!, – вежливо ответил я.

Заметив разгорающийся конфликт, к нам подошёл глава избирательной комиссии. И принял мою сторону:

- А я разрешил ему тут снимать! Пусть снимает, что хочет, я не против.

Спецслужбисту пришлось удалиться с выражением оскорблённого достоинства на лице. А я так и не прерывал видеозапись.

(Кто не верит в описанную историю, может обратиться ко мне за видеозаписью и разъяснительно-воспитательными пендалями.)

Впрочем, моя видеосъёмка процесса подсчёта голосов была прервана уже через полчаса. Позвонили коллеги, сообщили о первых стычках в центре Минска. Беру Sony Ericsson, вызываю такси, еду. Далее – Октябрьская площадь, колонна митингующих на весь проспект, площадь Независимости. Каждые 10 минут, по секундомеру, – звонок из Москвы: «Что у вас происходит?». Между звонками – набираю текст на клавиатуре, отправляю в редакцию. Кстати, в такой ситуации обычные SMS оказались намного более практичным средством передачи текста, чем мобильный мессенджер.

Ситуация была действительно экстремальной: холодный ветер (-15 градусов), под ногами – лёд, вокруг – непредсказуемая толпа, впереди – нервный ОМОН, вряд ли слышавший об идеях Махатмы Ганди. В замёрзших руках – смартфон с разложенной клавиатурой, и от обязанности рассказывать о происходящем меня никто не освобождал.

Примерно через час ОМОН начал очищать площадь от людей, начался настоящий хаос. В этот же момент были отключены базовые станции мобильной связи в районе площади Независимости – сигнал пропал. Но не сообщать в редакцию о происходящем я не мог себе позволить.

В экстремальной ситуации решение всегда находится быстро. Я сообразил, что в метро сотовая связь обеспечивается самостоятельными базовыми станциями. И правда, сигнал появлялся сразу за стеклянными дверями станции «Площадь Ленина» – даже за турникеты не приходилось заходить. Так и прошёл для меня остаток того бурного вечера – в челночных рейдах между Площадью и вестибюлем метро, откуда очередной текст уходил в Москву. И ни разу Sony Ericsson Vivaz pro U8i не дал сбой.

Уже потом, несколько дней спустя, мне рассказали: в ту ночь, с 19 на 20 декабря, все московские FM-станции и новостные интернет-ресурсы «питались» моими сводками. Переданная мною информация сразу выкладывалась в ленту новостей Gazeta.ru, и уже оттуда расходилась по Сети.

С тех пор прошло уже изрядно времени. «Сонерик» погиб до боли банально – под опрокинутым стаканом минералки. Она, имея высокую электропроводность, «убивает» мобильные устройства моментально – в отличие от обычной воды или, скажем, чая.

Теперь у меня новый смартфон, тоже QWERTY-слайдер, только в металлическом корпусе и с экраном, который защищает «Глаз Гаврилы» (Gorilla Glass). Но я не нашёл в себе сил выбросить или продать на запчасти верный Sony Ericsson Vivaz pro U8i – он так и лежит у меня дома, напоминая о событиях, раскрывших сущность каждого, кто в них участвовал.

Денис Лавникевич