Беларусь гордится своими  программистами и IT-отраслью в целом. Стремительное развитие,  расширение  спектра  работ: от аутсорсинга до создания уникального ПО. Мы задались  вопросом: кто стоит за этим  успехом и продолжаем цикл интервью с топ-менеджерами белорусских IT-компаний. На этот раз мы напросились в гости к генеральному директору ООО «СофтКлуб» Владимиру Григорьевичу Сиротко.

– Владимир Григорьевич,  расскажите, как всё начиналось? Кто стоял у истоков компании?

– Компания СофтКлуб была основана в 1993 году молодой командой программистов. Нас было всего шестеро, но мы были молоды, упорны и очень много работали.

История создания компании началась с того, что в начале 90-х годов Сбербанк объявил конкурс на создание комплексной системы автоматизации банковских процессов в районном отделении банка. К тому времени я уже закончил мехмат БГУ, отработал несколько лет в НИИ «Агат». Когда меня пригласили в команду разработчиков, процесс уже шёл полным ходом.

2 октября 1992 года я уволился с последнего места работы, 9-го – получил задание, а 31 декабря все районы Минска и районное отделение Сбербанка Советского района города  Гомеля уже считали проценты по вкладам благодаря ПО, которое было разработано нами.

Наш проект был признан наиболее подходящим для комплексной автоматизации районных отделений. Победить удалось за счет выбора наиболее перспективной в долгосрочной перспективе платформы. В то время как стандартом на рынке считались системы, написанные на FoxPro и Clipper, мы использовали более производительную и перспективную сетевую платформу Pervasive.

Первое внедрение нового проекта состоялось в одном из отделений Сбербанка Советского района города Гомеля. Компьютеров там тогда еще совсем не было, а стояли электромеханические суммирующие машины типа «Аскота». Весь ввод исходных данных и программ для каждой операции производился вручную. За месяц разобрались, как что работает и начали проектировать свою систему

Так появилась система SC-KASSA, которую контролёры Сберанка рекомендовали к тиражированию по всей стране. С нашим первым проектом связано и первое испытание для нашей команды.

В то время мы назывались ВТК – временный творческий коллектив. Проект по внедрению в Сбербанке был комплексным: одна часть сотрудников компании занималась разработкой и модернизацией софта, а другая (наши партнёры) – поставкой техники под этот софт (как я уже говорил, компьютеров в сберкассах тогда почти не было).

Поставки измерялись тысячами единиц, наши тогдашние партнёры зарабатывали огромные деньги, а нам обещали, что в будущем мы что-то из этих денег получим. Первая партия компьютеров, для демонстрации, была хорошей, техника проработала много лет, а вот после того, как конкурс был завершён, все последующие поставки были «серыми», собранными где-то в подвалах Бостона.

Доходило до того, что невозможно было найти хотя бы 2 одинаковых машины – все были собраны из разрозненных отработанных деталей. Конечно, большинство компьютеров не работали.

Был скандал. Наш партнёр сказал, что виноваты программисты – мол, написали плохие программы, которые не идут на хороших компьютерах. И исчез.

В результате у нас не оставалось другого выбора, кроме как выйти из этого предприятия и основать своё. Шесть программистов, которые писали программный продукт, и стояли у истоков появления СофтКлуба.

Не успев толком создать свою компанию, мы остались один на один с недовольным клиентом. Пришлось выкручиваться: пока часть команды устанавливала и настраивала софт на работающих компьютерах, вторая в авральном порядке занималась ремонтом техники. Мы собирали из 5 нерабочих компьютеров 2 рабочих, запускали, устанавливали ПО. В итоге проект все-таки был реализован, несмотря на такие форс-мажорные обстоятельства.

Знаете, 90-е в Беларуси для айтишников были странным временем. Мы получали по 50 долларов и были счастливы, потому что это все равно было намного больше, чем в НИИ и на государственных предприятиях. Но в то же время были люди, которые зарабатывали тысячи, просто занимаясь челночным бизнесом. Мои знакомые крутили пальцем у виска: «Ты все еще программируешь?» Здесь была своя правда, ведь одна поездка в Польшу приносила «челнокам» столько, сколько средний человек зарабатывал за несколько месяцев.

Тем не менее, мы продолжали развивать программный продукт. Был какой-то кураж, люди верили в то, что могут построить свое будущее, работая в сфере информационных технологий.

– Пробиваться сквозь тернии к звёздам пришлось долго? Ведь,  если не ошибаюсь, путь  к успеху у компании был нелёгким.

– Разобравшись с автоматизацией районных отделений Сбербанка, мы заработали себе определённую репутацию. Однако на корпоративном сегменте нашего рынка лидировала компания «Мебиус-К» – выходцы из вычислительного центра Госбанка Беларуси. У них был авторитет, влияние, а нас просто не хотели воспринимать всерьёз.

Доходило до того, что наших ребят просто гнали из банков: «Кто вы такие? Откуда взялись? Сберкассы оптимизируете? Оптимизируйте дальше!»

Но мы не сдавались и верили в свой продукт – корпоративную автоматизированную банковскую систему SC-BANK. Система объективно не уступала по своим возможностям продуктам наших конкурентов, а стоила на порядок дешевле – около1000 долл. Однако позиции «Мебиус-К» были очень сильны, и лишь в 1994 году несколько банков согласились попробовать наш продукт.

Вырваться вперёд помог один случай. В 1995 году в Беларуси при поддержке Всемирного банка был запущен проект по переходу на новый план счетов банковского учёта, соответствующий мировым стандартам.

Мы попали в рабочую группу, которая занималась подготовкой технологии перехода. Нужно было придумать, как безболезненно перевести множество клиентов с одного плана счетов на другой. И тут под рукой у многих банков оказались мы – молодые и талантливые (улыбается). Кроме того, как раз в этот период «Мебиус-К» ушла покорять российский рынок и банально не успевала выпускать обновления под новые стандарты для её ПО, что привело к нам несколько новых клиентов. После этого на рынке стали говорить, что мы лучше и делаем всё более оперативно.

На новые банковские стандарты мы перешли 1 января 1996 года, а через год этот процесс начала Украина. Благодаря реализации этого проекта в Беларуси, в Украине мы выступили в роли консультантов, а заодно получили несколько контрактов в ряде украинских банков. Ситуация повторилась и в России, где новые стандарты были внедрены с 1 января 1998 года. Вот так напряжённая борьба за место на нашем маленьком внутреннем рынке привела к тому, что через пару лет клиенты из других стран уже сами звонили нам в Минск.

– Оправдала ли себя первоначальная идея или пришлось искать альтернативу и/или подвергнуть бизнес диверсификации?

– СофтКлуб существует уже больше 20 лет, так что, судя по всему, идея себя оправдала (улыбается). Если серьёзно, то основная сфера деятельности компании осталась той же – банковский финансовый сектор, но наши продукты за 20 лет были несколько раз переписаны на других инструментах и технологиях; мы не стоим на месте и двигаемся вслед за мировыми тенденциями и потребностями рынка.

– Кем были Вы до того, как стать директором компании и как им стали? 

– Я был разработчиком в НИИ «Агат», разрабатывал программное обеспечение для военно-промышленного комплекса, управления войсками, воздушной обороны. Придя в ВТК, который был прародителем СофтКлуба, я работал программистом, но так как я был на пару лет старше своих коллег, у меня был более богатый жизненный опыт, поэтому я взялся за «неблагодарное» дело – внедрение нашего софта. Внедрение ПО – это зачастую много спорных моментов, непонимания между заказчиком и исполнителем. Мне удалось найти оптимальную методологию внедрения, которая позволяла быстро и безболезненно распространять наши продукты среди заказчиков.

Когда мы зарегистрировали СофтКлуб, нас было шестеро программистов, «заточенных», как говорится, технарей. Всё бы хорошо, но нам сказали, что помимо Устава, нам нужен приказ о назначении директора и главного бухгалтера. Я вернулся из райисполкома, собрал ребят и рассказал ситуацию. Что делать? Денег на наём директора или бухгалтера у нас не было, все понимали, что мы обязаны справляться сами.

В итоге при вопросе «кто будет директором?» все опустили глаза, никому не хотелось заниматься хозяйственными делами. Я был на несколько лет старше своих коллег, у меня был некий опыт взаимодействия с внешним миром, поэтому я сказал: «Хорошо, отдаю себя в жертву, готов стать директором, если вы не возражаете». А другой парень, который писал бухгалтерскую программу и знал, что такое дебет и кредит, стал бухгалтером. И последующие 2 года днём я занимался директорскими делами по организации процессов, взаимодействию с клиентами и так далее, а по ночам сидел и программировал. Наш главный бухгалтер наоборот – днями писал ПО, а по ночам делал проводки. Вот так и выживали.

Так что тот факт, что я стал директором – это просто стечение обстоятельств, случайность. Так нужно было сделать, и я сделал.

– Владимир Григорьевич, а если бы не это стечение обстоятельств,  кем бы Вы стали? Может быть,  в детстве, в юности мечталось о чём- то совершенно ином?

– По молодости я мечтал быть профессиональным спортсменом. Так как я рос в сельской местности, тренеров и спортивных школ там не было. Но это не помешало мне вырасти физически крепким, и в университете я выступал за факультет, университет, но в команду мастеров не попал – школы не было, некоего «класса». Но физическая подготовка была на уровне.

Вообще, имея характер трудоголика, что бы я ни делал в жизни (а приходилось заниматься разными вещами), я везде был на хорошем счету. В студенческие годы возил стройотряды – каждый год новые объекты, новые люди. Нужно было подбирать команду, выезжать с ними на стройки Пскова, Карелии, Сибири, Дальнего Востока. И, наверное, какие-то организаторские способности и умение взаимодействовать с людьми здесь и выработались. Да и на генном уровне, видимо, была предрасположенность – всё-таки не все могут быть руководителями, не у всех есть желание и умение быть лидером, за собой тащить людей.

У меня это проявилось, кстати, даже до стройотряда. Первые организаторские способности я показывал ещё в школе – был организатором всевозможных соревнований – между школами, деревнями и т.п. Собирал людей, которые могли что-то представить, и пытался соревноваться с кем-то из сверстников в разных видах спорта. Уже в то время было какое-то желание что-то сделать, чего-то достичь.

Как о профессиональном программисте обо мне всегда были хорошие отзывы -  я упорно и творчески брался за любое дело и получал результат. Поэтому если бы жизнь меня занесла в какое-то другое место, я думаю, не пропал бы. Может быть, я был бы не самым лучшим, но на хорошем счету – однозначно.

За свою жизнь мне пришлось поработать и плотником, и дворником, и монтажником, даже печи складывал – была такая история, когда в стройотряде у нас не принимали объект без печи. Мы пошли в деревенский дом, нарисовали схему, пришли на объект и сложили печь за несколько дней. Самое интересное, что тяга в печи всё-таки была. На удивление… (смеется).

На такой весёлой ноте мы попрощались с Владимиром Григорьевичем и у меня лично, в сердцах, появилась гордость: пока наши программисты  могут и печи складывать, и создавать высокоэффективное ПО, и с юмором подходить ко всем жизненным перипетиям – не пропадём!

Виктор Манкин