Столичное объединение вычислительной техники имени Орджоникидзе - одно из старейших предприятий этого профиля не только у нас, в Беларуси, но и, пожалуй, на всем Евроазиатском континенте. Его судьба интересна уже потому, что являет собой частный случай общемирового развития электронной промышленности. Кроме того, она поучительна... Впрочем, право делать выводы мы предоставляем читателю.

Кулибины из политеха

В экономике давно почившего СССР все проблемы решались очень просто - указанием сверху. Так началось и производство первых отечественных вычислительных машин - дело, по тем временам, прямо скажем, нелегкое. Специалистов в этой области еще не было и в помине. Поэтому их собирали из смежных отраслей. В итоге, созданием ЭВМ занялись бывшие выпускники политеха, университета, инженеры радиопромышленности, математики. И дело, что называется, пошло.

Конечно, с высоты дня сегодняшнего те, первые, компьютеры кажутся чудовищно огромными и медленными, ведь они выполняли всего несколько тысяч операций в секунду, а занимали целые этажи. Но тогда их появление стало для промышленности страны невероятно быстрым рывком вперед. Вскоре появились знаменитые, прославившие объединение ЭВМ типа "Минск-32". Они уже выдавали "на гора" свыше 30 000 операций в секунду и были не хуже лучших мировых образцов того времени.

Новое направление потребовало развития технологий. В поисках новинок команда предприятия отправилась в длительную череду командировок по различным заводам страны. Бывали везде, начиная текстильными и заканчивая авиационными производствами. Не упускали ни одной мелочи, которую можно было использовать в работе. В результате, в цехах объединения появились штамповка на больших прессах, линии гальванической обработки, покраски в электростатическом поле и многое другое. Но самое главное - на предприятии были созданы конвейеры по производству жгутов, панелей, корпусов и (впервые в Европе!) конвейер по выпуску готовых машин.

Впрочем, ручной работы было все же немало. К примеру, память на малюсеньких ферритовых кольцах, изготавливаемых на единственном заводе в Астрахани, которые требовалось нанизывать на тонкую проволоку, собирали молоденькие девушки. Их для этого брали на работу прямо после окончания школы - целыми классами. Кстати, блоки памяти монтировались в куб со стороной порядка 200 миллиметров, и емкость такого блока сейчас кажется ничтожной - всего лишь 32 килобайта (см. на снимке). На объединении появились отдел механизации и автоматизации, отдел главного математика и, конечно же, жесткий контроль готовой продукции. Проверялась на прочность и соответствие параметрам даже рама для установки ЭВМ. Станция проверки монтажа, прообраз современных программ тестирования компьютеров, сверяла работу ЭВМ с эталоном, выявляя любые погрешности сборки. Словом, качество машин было совсем неплохим.

Одновременно с белорусскими электронщиками в гонку за высокими технологиями включились предприятия Армении, Украины, Российской Федерации и другие производители страны. Киевляне разработали свою перспективную модель компьютера под названием "Днепро-Прамень", россияне построили мощные "Уралы", москвичи создали "БЭСМ" и т.д. Но большой бедой всего этого пестрого компьютерного парка была его полная аппаратная и программная несовместимость. Никто и не подумал о том, что это может быть нужно. А прогресс, между тем, не стоял на месте. За рубежом появились первые микросхемы.

IBM за "железным занавесом"

К такому повороту событий отечественная промышленность была совершенно не готова. И не потому, что советским инженерам не хватало знаний. Для организации работы с тонкой электроникой отечественной промышленности сильно недоставало капитальных вложений. Требовалось практически полностью обновлять производство, создавать для него новые условия (особую чистоту помещений и т.д.), а в стране в то время полным ходом шло промышленное и жилищное строительство, средства направлялись, в основном, на горячие участки, и просьбы электронщиков о дополнительном финансировании были гласом вопиющего в пустыне.

Тем временем, западные разработчики, стремясь добиться коммерческого успеха, развивали свои технологии быстрее. Львиную долю мирового рынка компьютеров захватила молодая, но довольно перспективная компания IBM. Уже тогда она насчитывала более 400 000 специалистов, 10 процентов прибыли тратила на развитие технологий, имела свой собственный спутник связи, производства во всех промышленно развитых странах мира и исправляла любую поломку своих машин в любой части земного шара за 48 часов. Но самое главное, что эта компания создала целую линейку машин под индексом "360", которые были конструктивно и программно совместимы. Такое решение не только экономило компании деньги, но и открывало широкие перспективы для глобального развития и совершенствования программного обеспечения.

На все эти рекламные факторы и "повелись" те, кто стоял у руля экономики страны. Проще говоря, они повелели "содрать" или, если говорить языком цивилизованным, использовать архитектуру IBM-360 при создании собственных компьютеров. Причиной такого шага стала все возрастающая потребность экономики в компьютерах, без которых работать стало невозможно. Наиболее сложные и наукоемкие отрасли народного хозяйства - атомная энергетика, космическая промышленность, военные - требовали компьютерную технику, так как возникла необходимость в автоматизированных системах управления.

Быстрое и дешевое решение использовать чужие идеи вбило первый гвоздь в гроб отечественной электроники. Страна "подсела" на импортную высокотехнологичную иглу, а собственные разработки были отправлены в утиль, за ненадобностью. Первой ЭВМ, созданной в Минске по "новой" технологии, стала модель 10-20. Ее модификации выполняли от 90 до 100000 операций в секунду, всего было выпущено порядка 4000 тысяч штук. Это была машина так называемого третьего поколения, ЕС-ЭВМ, собранная на микросхемах. Она оказалась не слишком удачной и технологически выверенной. Но начало "хапуну технологий" было положено. Отныне все компьютеры СССР стали создаваться по общим принципам, а головным предприятием по разработке стали минский НИИ ЭВМ и московский НИИ Центр. Дальше пошли следующие образцы ЭВМ - 10-35, которые выполняли 200 000 операций в секунду. А московский НИИ сделал даже машину 10-60, выполнявшую миллион операций в секунду.

Информация тогда записывалась еще не на винчестер, а на огромные бобины с пленкой. Для производства лентопротяжных механизмов электронщики пробили строительство целого завода в Минске, на улице Притыцкого (сейчас там делают металлические заборы, ограды и т.п.). Для всего компьютерного комплекса, сляпанного по образу и подобию IBMовского, требовалось помещение площадью в 100 квадратных метров. На заводе появились и новые цеха - алюминиевого и цветного литья, пластмасс, новые станки с робототехникой. Развитию технологий было подчинено буквально все. К примеру, на объединении впервые были применены контейнерные перевозки.

Но за Западом уже было не угнаться. В СССР не умели делать многослойных печатных плат, поэтому оборудование для их производства поставила фирма Siemens. Этажерочные прессы и сверлильные станки с гранитными станинами для гашения колебаний и автоматической сменой сверл закупили в США, станцию диагностики - во Франции.

В итоге, появилась линия, способная производить в год более миллиона двадцатичетырехслойных плат толщиной 2,5 миллиметра. Появилась технология разгона компьютеров, автоматы для установки на платы микросхем, пайка волной. Впрочем, за рубежом технологии все больше и больше опережали советские, и шансов угнаться за ними, используя только свои разработки, уже давно не было. Последней машиной "шкафной" конструкции, выпущенной на объединении, стала ЕС-ЭВМ 10-66, которая выдавала 10 миллионов операций в секунду, оснащалась двумя процессорами, имела повышенный объем памяти. В начале девяностых годов прошлого века она использовалась в системе противоракетной обороны СССР.

"МОРГ" ставит диагноз

Правда, и в условиях отсутствия ответственности за авторские права советские электронщики не могли добиться приемлемого качества своих компьютеров. Вот что написано в отчете Центрального разведывательного управления США того времени о разрабатывавшихся в СССР ЭВМ ЕС. "Советские компьютеры обладают не только меньшей мощностью, чем производимые в США, но и недостаточно надежны в эксплуатации из-за некачественного материала, используемого при изготовлении микросхем". Микросхемы действительно не выдерживали повышенной влажности, и по этой причине постоянно выходили из строя. В результате, машина должна была прирабатываться, как минимум, полгода, пока наладчикам не удавалось заменить все бракованные узлы.

А первая же закупленная у американцев IBM была пущена в строй за пару недель и работала без нареканий. В результате, состоялось заседание военно-промышленной комиссии, на котором было решено создать межрегиональную группу с энергичным названием "МОРГ". Специалисты разных отраслей промышленности, вошедшие туда, быстро разобрались, в чем проблема отечественных компьютеров. Пластмасса, долгие годы использовавшаяся для производства микросхем, оказалась некачественной. Пришлось покупать ее у японцев. В результате, надежность функциональной части ЭВМ возросла - со ста до тысячи часов.

Какое-то время эта машина, уже имевшая восемь винчестеров (устройство, напоминающее по размерам бак стиральной машины) емкостью 200 мегабайт, использовалась для народнохозяйственных нужд. Затем производство больших компьютеров прекратилось на долгие годы - до появления российско-белорусского "СКИФА".

Ее величество - персоналка

Мир фактически "проспал" рождение персоналок, первые модели которых были собраны "на коленке" в гаражах и домашних мастерских. Но, в итоге, за создание "народного компьютера" ухватились буквально все, в том числе и объединение имени Орджоникидзе. Машина получилась, по тем временам, неплохой. Электронику заводчане смонтировали сами, мониторы сделал Львовский телевизионный завод, механическая часть закупалась за рубежом. Таких персоналок объединение выпустило порядка 90 тысяч штук, и все их проглотил голодный отечественный рынок. Спрос на эту технику, как вспоминают сторожилы, был просто сумасшедшим. Вокруг Комаровского рынка Минска рядами стояли фургоны, ожидающие погрузки. Компьютеров хватало далеко не всем желающим.

Впрочем, производство, несмотря на удачный дебют, быстро заглохло. Следующая модель компьютера, несмотря на все старания конструкторов, оказалась, как минимум, в 10 раз медленнее выпускаемых IBM и при этом дороже.

Новая начинка

К этому времени на заводе работало 24 000 человек. Выбросить их на улицу в одночасье, по причине экономической нестабильности, было нельзя, поэтому на заводе стали искать выход из положения. Им стали телефонные станции. По своей технологии они напоминали ЭВМ старого образца. Заводчане раздобыли конструкторско-технологическую документацию и приступили к изготовлению станций под названием "Квант", затем более совершенных "Бета". Делают на предприятии кассовые аппараты, светильники, электроаппаратуру для приборных панелей автотехники, выпускаемой на Минском автомобильном заводе, и даже детские пистонные револьверы. Таким образом, завод пытается выжить и закрепиться на рынке.

А что же вычислительная техника, высокопроизводительные компьютеры? О них, очевидно, придется забыть. Пока, по крайней мере. Современное предприятие по производству ЭВМ своими силами республика создать не сможет - слишком много нужно средств, да и конкуренты на этом рынке уж больно зубастые. Да и других дел, более насущных, в экономике хватает. Приходится констатировать, что времена триумфа отечественной электроники, скорее всего, ушли безвозвратно. Или еще не настали.

Эдуард ТРОШИН