Путин вкладывает миллиарды долларов в развитие технологического сектора экономики. В стране есть высококвалифицированная рабочая сила, но вопросы интеллектуальной собственности и кумовство в науке и финансировании - вот главные проблемы.

Прошло пятьдесят лет с тех пор, как Советский Союз запустил спутник и доказал изумленному миру, что русские способны обставить Запад в его собственной научной игре. Сейчас совершенно другая Россия опять вступает в технологическую гонку. Под руководством президента Владимира Путина, при поддержке ведущих бизнесменов и инвесторов в стране началась реализация обширной программы по развитию хайтека. Главная цель - застолбить лидерство в новых технологических сферах, которые определяют будущее глобальной экономики.

Путин задал тон в апреле, когда в ежегодном обращении к парламенту анонсировал крупную государственную программу объемом семь миллиардов долларов, направленную на развитие нанотехнологий. Только оперившиеся доморощенные венчурные капиталисты получат от государства мощное орудие в виде $1,2-миллиардного технологического фонда с государственным финансированием. И в прошлом году началось строительство семи новых технопарков в разных уголках страны, чтобы стимулировать сотрудничество ученых и бизнесменов. Руководить технологической программой назначен один из самых доверенных помощников президента Сергей Иванов, который, кстати, считается главным фаворитом на выборах в марте 2008 года.

Мощная система образования

На первый взгляд, в России мощные технологические институты. Несмотря на экономические потрясения после крушения СССР, советское научное наследие сохранилось в виде трех с половиной тысяч НИИ с общим штатом в 600 тыс. человек. Российские университеты ежегодно выпускают около 200 тыс. ученых и инженеров. "Мы считаем Россию одной из развивающихся стран с великолепной системой образования и культурой развития высоких технологий", - говорит Ашиш Патель, управляющий директор венчурного фонда Intel Capital в Европе, уже вложившего деньги в несколько российских технологических стартапов.

Оптимисты могут обратить внимание на рост российского IT-сектора, который сорвался с места в последние годы, несмотря на минимальную поддержку государства. Софтверный экспорт вырос со $120 млн. в 2000 году до $1,5 млрд. в 2006 году, сразу на 54% за один прошлый год. Рост этого сектора объясняется в том числе созданием фирменных центров разработки крупных транснациональных корпораций, таких, как IBM, Motorola и Boeing. Российские IT-компании планируют миллиардные IPO (в частности, об этом думает Сергей Белоусов и его SWsoft).

Аргументы против? Российская индустрия IT составляет всего 1,5% от ВВП. Для сравнения, в США этот показатель равен 5%, а в образцовой стране хайтек-успеха Ирландии - 12%. Доходы от экспорта российского ПО в сто раз меньше, чем доходы от экспорта нефти, и в десять раз меньше софтверного экспорта Индии. И по другим направлениям, кроме ПО, Россия до сих пор технологически отстает. Расходы на науку и исследования в размере 1,2% от ВВП - это в два раза меньше среднего по странам, входящим в ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития).

Кумовство в нанотехе?

Это объясняет, почему Кремль сейчас хочет инвестировать в хайтек часть своих огромных доходов от нефти и газа. В этом году решено вложить $5 млрд. в новую государственную корпорацию "Роснанотех", которая будет наблюдать и координировать исследования в данной области. России определенно придется инвестировать миллиарды, чтобы догнать другие страны.

Однако инициатива Путина вызвала немалое удивление: "Это выглядит как монополизация финансирования", - говорит Ирина Дежина, эксперт по научным вопросам в Московском институте экономики и развития. Она подчеркивает, что одна эта программа получит в три раза больше финансирования, чем все остальные российские ученые вместе взятые. Михаил Ковальчук, директор ключевого в новой корпорации Курчатовского института, - близкий друг Путина еще по питерским временам. Вот почему появились слухи, что финансирование нанотеха объясняется личными или политическими мотивами.

Таков риск для каждой государственной программы финансирования. Поэтому, чтобы дать импульс инновациям, обязательно нужны частные инвесторы, и в эту отрасль уже готовы придти самые смышленые из них. В мае Михаил Прохоров, крупнейший российский магнат на рынке металлов и в банковской сфере, анонсировал создание $17-миллиардной холдинговой компании, которая будет специализироваться на инвестициях в хайтек, в том числе в источники альтернативной энергии и нанотех.

Государственное и частное финансирование

Еще одна государственная инициатива - запуск Российской венчурной компании - может оказаться более умным шагом, чем простое накачивание деньгами науки. Россия планирует инвестировать $1,2 млрд. через 10-12 частных венчурных фондов с 49%-ным государственным участием. Первые управляющие компании были выбраны в мае, и они уже привлекли $150 млн. частных денег. В числе управляющих - российская компания "ВТБ Управление активами", а также американский венчурный фонд Bioprocess, который специализируется на биотехнологиях.

Эту идею Россия позаимствовала у Израиля, где такую же схему применили в 1993 году: там "фонд фондов" Yozma помог привлечь $10 млрд. частных денег, чего хватило на финансирование четырех тысяч стартапов. Впрочем, кое-что остается сомнительным. "Российская проблема не в нехватке денег, а в организации отбора кандидатов (deal-flow). Там недостаточно перспектив для инвесторов", - говорит Томас Настас, президент американского фонда Innovative Ventures, который с 2001 года пытается найти в России объекты для хайтек-инвестиций.

Он и другие инвесторы отмечают недостаток предпринимательских способностей у российских ученых, многие из которых находятся в преклонном возрасте, с трудом говорят по-английски и имеют весьма ограниченный опыт предпринимательства. (Хотя, есть маленькое, но растущее число российских предпринимателей и управленцев, которые возвращаются домой из Америки, получив там удачный опыт запуска стартапов.) Потом, в России нет рынка начального капитала для стартапов на ранней стадии развития, когда нормальный венчурный фонд привлечь практически нереально. "Даже если вы мотивированный исследователь, желающий основать фирму, у вас возникнут гигантские проблемы", - говорит Дежина. В Америке правительство каждый год выделяет по $2 млрд. в помощь маленьким стартапам через Программу инновационных исследований малого бизнеса. В России аналогичная программа имеет годовой бюджет всего лишь $40 млн.

Одна проблема: интеллектуальная собственность

Крупнейшей проблемой, о которой говорят инвесторы и предприниматели в России, является не совсем понятная защита прав интеллектуальной собственности. Особенно неохотно государство позволяет ученым зарабатывать деньги на своих изобретениях в тех случаях, если их работа была профинансирована с государственной помощью. "В российских НИИ есть много ярких ученых, и я бы с удовольствием с ними работал. Но я не могу, потому что тогда государство наложит лапу на мои изобретения", - говорит Дмитрий Кулиш, бывший венчурный капиталист в Intel, который недавно основал стартап в области биотехнологий, занимающийся производством лекарства против гепатита. Алексей Облаев (Alexey Oblayov), московский бизнес-аналитик американского гиганта биотехнологий Genencore, говорит, что компания отвергла идею работать с российскими академиками по той же причине: "Если это академическое исследование, то непонятно, кто имеет на него права. Единственной работающей бизнес-моделью является частный исследовательский институт".

Все вышеперечисленное объясняет, почему российские инновации, если не считать процветающего сектора IT, до сих пор не добились коммерческого успеха. Впрочем, многие наблюдатели сейчас более оптимистичны. Они отмечают, что большой рывок России в области технологий только начался. Этот вопрос появился в списке государственных приоритетов, так что сейчас мы увидим новые инициативы в этом направлении. "Все кусочки инновационной экосистемы сейчас складываются вместе, - говорит Олег Куликов, бывший одним из руководителей Intel, который вернулся в Россию и возглавил венчурные фонды в инвестиционном банке "Тройка-Диалог". - Главным активом является человеческий капитал, а это именно то, что в России есть".

Автор: Джейсон БУШ,
редактор московского отделения BusinessWeek

Опубликовано в BusinessWeek Europe, June 26, 2007.

www.businessweek.com/print/globalbiz/content/ jun2007/gb20070626_218538.htm

Перевод: Анатолий АЛИЗАР